a story by a team friend

Личное
Человек многомерен. Есть  яркие, всем заметные черты, которые невозможно оспорить, как бы ты ни понимал мир. Есть черты, проявляющиеся только в общении с кем-то определенным. Вопрос "каков этот человек" заменяется вопросом "каков он для меня".
Я расскажу о том, каким был Алик Лави - в моих глазах.

Алик был самым лучшим отцом. Когда я пытаюсь сформулировать свои мысли об этом, меня сбивает шквалом чувств. Я просто никогда не встречала другого человека, который был бы идеальным отцом в моих глазах. Справедливости ради, отмечу, что следующий по приближению к идеалу отца в моих глазах - petru_her. Но Петра, как отца, я знаю только по его записям и рассказам. А отношения Алика с его детьми я наблюдала - и завидовала.
Да, я хотела бы сама быть его ребенком.  
Алик породил двух гениальных сыновей. Да, породить - это не такая уж заслуга, гениальные дети рождаются порой сами собой. Но Алик растил их в полном потакании их гениальности. Другим детям, чтобы доказать свою гениальность, порой приходится ломиться сквозь стены. Некоторым так и не удается.
Алик был глубоко заинтересован в своих детях, их интересах и развитии их талантов. Он создавал им и необходимые, и желательные для процветания условия, все, что только можно. Алик относился к своим детям с большим уважением. Там, где он мог решить за сына и надавить - он просил и убеждал. И если у него не получалось убедить - уважал право сына решить для себя, и позволял выполнить принятое решение. Даже в мелочах.
Алик любил свою семью. ЛЮБИЛ, а не просто жил с ними рядом. Алик уделял детям немало времени и брал с собой, в "свою, взрослую" жизнь. 
Применительно к результату воспитания детей, каким он является на сегодня: я сама из семьи, где каждый из детей - выдающийся талант в какой-либо своей области. Любым из нас можно по праву гордиться. И вместе с тем, по моему внутреннему ощущению, дети Алика в чем-то круче нас. Мы уже состоялись. А они еще дети.

Алик нес ответственность за "своих" и защищал их. То есть - нас. Вот тут я могу сказать, что я была одной из этих "своих" и находилась в зоне, которую он покрывал своей ответственностью и чьи интересы защищал. Меня глубоко трогало, что, в случае, когда у меня были какие-то индивидуальные сложности в контексте его сферы ответственности, он брал на себя разрешение моих сложностей. Особенно это было важно для меня в ситуациях, где ради разрешения этих сложностей нужно было обращаться на какой-то верхний уровень, а не решать их местно. Я сейчас не могу назвать этих случаев по памяти: в памяти остались вот именно что не сами сложности, а мое удивление и благодарность за то, что он взял их решение на себя. Всякий раз он интересовался благополучием людей, составляющих его команду. "Все ли у тебя есть? Тебе удобно? На тебя не слишком сильно дует? У тебя все в порядке?" - если ответом на любой такой вопрос было признание проблемы, он сам ее решал. Если ради моего личного удобства  - чтоб я не мерзла из-за центрального кондиционера - нужно было передвинуть стол, стол двигали. Пересесть? Пересаживались. Подкрутить что-то в центральном кондиционере? Он шел к организационному комитету и решал с ними, что, где и чем подкрутить, чтобы лично мне было хорошо. Если всем что-нибудь раздали, а я проворонила и осталась без, он брался за то, чтобы обеспечить не полученное и мне.
Он был настоящим КАПИТАНОМ. Но он не приказывал своей команде, никогда не приказывал. Он заботился о членах команды и о команде в целом, о ее функционировании, как целого.
Он не оставлял моих проблем неразрешенными, когда я находилась в контексте его ответственности. Что бы это ни были за проблемы. И он был ко мне мягок, что особенно важно для меня. Кому угодно что угодно, а ко мне - мягок. И добр ко мне. И даже снисходителен в некоторых ситуациях - он не ставил мне жестких условий там, где другим просто запретил бы.
Он защищал нас всех в конфликтах наружных и лично меня - во внутренних.
Однажды возникла конфликтная ситуация между мною и другим членом команды. Команд, вообще-то, было две, одна играла на севере, другая в центре. Состав по большей части совпадал. Капитаны отличались. Конфликт имел место быть в обеих командах. Решением мог быть только вылет - решение кровавое, очень болезненное. Алик встал на мою сторону. Второй капитан - пожертвовал мною.
Принятое Аликом решение - серьезная потеря для команды, и вместе с тем, он опять был за меня. И это было для меня необычайно важно.
Мне так нужно, чтобы в этой жизни кто-нибудь был всегда за меня...

Если кто-нибудь сдуру решит, что Алик так пекся обо мне, потому что между нами были любовные отношения - он совершит ошибку.
Эта взаимная любовь была совершенно другого сорта. Кто знает соционику - поймет. А остальные просто узнают о том, какая это для меня убийственная потеря.

Человеческая подспудная жажда возвращения в рай, место покоя, безмятежности и благости, была выражена Викой Райхер в строках:

Я хочу, чтоб меня взяли на руки и качали
теплыми и уверенными руками.

При общении с Аликом у меня было это самое ощущение: будто меня взяли на руки и качают.